Брин-Наволок

[Игорь П.]

Лесосплав продолжение

Четверг
После сытного завтрака под запись в тетрадочку повеселевшие бойцы идут курить. О женщины! Лида все сделала как надо: и рюкзачок и топорик и чайник столовский и харчи и денег взяла с меня сущие копейки. Идем по прежнему на левый берег, Поселок на правом берегу, а окатка для местных как праздник, катают целыми семьями, ведь работа очень хорошо оплачивается. Вот они и занимают штабеля рядом с поселком. Десятник дает нам сразу четыре самых верхних по течению штабеля в лесочке в километре от поселка. Мне вечером сказали, что первый штабель, который мы скатали - аварийный. Он был наклонен из за подтаявшего под ним снега и мог самопроизвольно скатится вбок. Заявляю об этом десятнику, на удивление соглашается и говорит, что поставит на наряде коэффициент 1.2, за аварийность. Каждый уже заработанный нами рубль чудесно превращается в 1 рубль и 20 копеек! Работа пошла побыстрее, ведь парни, наконец то протрезвели да и все мы набрались опыта. Некоторую сложность вызвало лишь то, что верхние штабеля «зашлагованы». Когда осталось 4 или 5 коротких рядков остаток штабеля неожиданно всплыл, и я оказался на кучке бревен стянутых стальной петлей как на острове. Мимо ехал на алюминиевой лодке парень, он помог распустить петлю и перевез меня на берег. Как оказалось, это был «инспектор реки», при молевом сплаве есть оказывается и такая должность. Он обязан непрерывно ездить по реке от Ваймужского до Емецка и следить, как плывут бревна, не сорвало ли где боновые заграждения на проблемных участках и разруливать ситуации вроде нашей.
В обед разводим костерок, кипятим чайник, кушаем свиные котлетки, разогретые на березовых вицах, поминаем добрым словом заботливую девицу. А мораль как вести себя с парнями пусть ей мама читает, да и в 19 лет это уже поздно. После работы ужинаем, отдаем Лидочке на помывку литровые стеклянные банки из под еды. Я бы конечно поухаживал за Лидочкой и думаю, что все бы у нас случилось, а она на это и рассчитывала, но приехал то я не на танцы в соседнюю деревню, а на работу. Тут в этом случае все будет «по взрослому», а драться с 30 летними заматеревшими мужиками 18 летнему юноше не с руки, да и знаю я её как облупленную.
Итак, с работой и бытом у нас все боле менее наладилось. Вечером иду в гости к «небратьям» в соседнюю комнату. Я легко схожусь с людьми, сошелся и с ними. В комнате у них 5 посылок с Украины доверху наполненные их национальным блюдом. Как только почтальон Света дотащила такую тяжесть до лодки. Естественно выпрашиваю для голодающих северян шмат сала размером с посылочный ящик и толщиной в 4 пальца. Уж если где и солят сало так это в Украине! Отрезанный острым ножом тонкий до прозрачности кусочек нужно просто положить на язык, он сам растворится и лишь потом маленький кусочек ржаного хлеба.

Рассказ хохлов
Мужичкам по 27-30 лет все крепкие, здоровые, женатые. На сплав ездят 3 год из западноукраинского колхоза. Колхоз платит им полную зарплату в 200 рублей в месяц за все время их отсутствия на Украине. Здесь они не пьют, по девкам не таскаются, работают 8 часов и после ужина 2-3 часа. Зарабатывают 1000-1500 рублей на человека за период сплава. В договоре с лесопунктом у них прописано, что в счет этих денег они получают один вагон леса на ж. д. станции Исакогорка. Да еще Илью Исаевича удалось уговорить (интересно как?) на еще один вагон пиловочника. Трое из них едут прямо на родину, а двое договариваются (интересно как?) с машинистами грузового состава и едут вместе со своим лесом. На Украине, на каждой станции к вагонам с лесом бегут: председатели колхозов, строители, снабженцы с заводов, оборотистые частники. По 5-10 бревен, и в десять раз завышенной цене, один вагон с лесом распродается в розницу, а второй все же доставляется в свой колхоз. Председатель на радостях премирует их еще на 200 рублей и, распилив на колхозной пилораме лес на доски, продает их. Годовой план колхоза выполнен, и брюкву можно не сажать! Сажать то надо бы председателя.

Пятница
Тринадцатое ли было число не знаю, но это день мог стать для меня последним.....

[Игорь П.]

Лесосплав продолжение

Пятница
Тринадцатое ли было число, не знаю, но этот день мог стать для меня последним. Завтракаем в столовой. Лида выносит знакомый рюкзак со вкусностями, еле подавил в себе желание дружески приобнять её, все же молодость и весна действуют на нас. Столовка полна народу, Новодвинцы на раздаче терпеливо ждут, когда Лида сядет за кассу. Все старательно делают вид, что не замечают растрепанную и заспанную повариху с рюкзаком и долговязого, несуразного юношу и делают выводы, неправильные выводы.

Все случилось быстро и очень неожиданно. Новый штабель имел очень большой наклон покатов к реке, а мы по неопытности этого не заметили. Скатали метров 10 первого ряда, повернулся, зачем то лицом к реке и тут же услышал крик «сзади»! Поворачиваю голову назад и с ужасом вижу 4 огромных сосновых бревна, подпрыгивающих на сучках и несущихся на меня со скоростью курьерского поезда. Мой аньшпуг лежит между покатами, да и я все равно не успею его поднять и вставить в щель между бревнами. В руках у меня крючок, а им не остановить такую махину. Первое бревно я перепрыгнул, вторым бревном подсечкой, меня сбило с ног. Сидя на пятой точке, я пытаюсь остановить 2 оставшиеся бревна, которые, крутясь, сдирают кожу у меня со спины, разделся до рубашки дурачек. Каблуками сапог и руками цепляюсь что есть сил за бревна. За полтора метра до края штабеля мне это удалось! Полтора метра отделяли меня от верной смерти, ведь ни кому в подобной ситуации не удавалось выжить, добивало падающими вслед бревнами уже в воде. Подбежавшие Славик и Виталий заблокировали аньшпугом и крючком бревна. Кое-как отполз подальше от края, вероятно, я был белый как мел, да и потряхивало меня прилично. С соседнего штабеля раздалось: «э, осторожней там, паренька угробите». В таких случаях надо прыгать между штабелей, и даже отец говорил мне об этом. На Ежуге в «Широком» он видел как «пошел» целый ряд, 3 человека прыгали в разные стороны. Его сменщик Валентин Иванов (Дикарь) сломал две ноги и головой прилично стукнулся, вывозили вертолетом в Архангельск. В 90е годы на Рогозере многие видели чудаковатого, быстро и невнятно говорящего старичка. Так чудаковатым он стал, вероятно, от удара головой о штабель.

Подбежали наши старички, заорали на Славика: «почему не блокируешь каждое бревно аньшпугом»? Хотели отправить меня к лесу, но мне надо было как то преодолеть испуг. Остаюсь на старом месте, кровь на спине остановилась, « старики» встают на 2 и 3 номера и, тщательно страхуя друг друга, начинают работу, Меня заставили останавливать бревно не ногой, а как положено, вставленным в щель аньшпугом. Испуганного не меньше меня Славу и Виталика отправляют в дальний конец штабеля. С каждым скатанным бревном скатывается в речку и мой глубоко сидящий страх. К обеду все вроде прошло, но как говорится, осадочек остался. К вечеру о происшествии знал весь поселок. Илья Исаевич отправил десятника инструктировать нас сирых по Т.Б.

Субботу мы отработали без происшествий, а в воскресение законный выходной. В Брин-Наволоке было две общественные бани, а тут ни одной, сходил на речку, облился водой до пояса, (спина болела) вымыл волосы холодной водой с мылом. Развел костерок посреди поселка (ни кого это не удивило) вскипятил чайник. «Небратское сало» ушло на 5 человек в один момент. Бойцы, заросшие недельной щетиной, с трудом побрились тупыми лезвиями «Нева». Приходили в гости 2 одноклассницы Люба и Галя, им почтальон Света, сообщила о моем приезде, поболтали о жизни. Вечером пришли и учащиеся в 10 классе и приехавшие на выходной: Саша, Андрей и Коля. В новом интернате год назад сдружились. И те и другие звали на танцы, но я вежливо отказался.
Этот сплав вообще на удивление прошел без драк, мордобоя и прочих кровавых разборок. А ведь год назад после конфликта с бывшими заключенными 8 рабочих из ЦРММ сбежали с лесопункта через Сийские озера, пешком. Парни заверили, что меня ни кто не тронет: ни местные, ни «зона» ни командированные.
Думаю все же, рабочие видели во мне не равного, а скорее сына и не трогали меня, даже если я невольно нарушал существующие не писаные правила.
И погода: ни снега, ни дождя, ни заморозков, я загорел как на юге.

Понедельник
«….Нам бы понедельники взять и отменить…»

В 6 утра появляется десятник, обычно спокойный и уравновешенный мужчина, чувствуется взвинчен. Приказ: после завтрака все на развод, до развода сходить на штабель взять всем крючки и аньшпуг. Окатку прекратить, не сбрасывать ни одного бревна. Хохлам за стенкой повторяет то же самое. И тут мы услышали все объясняющее слово залом (затор то есть).

Залом….

[Саша]

Игорь П., сильно и честно я бы не удержался и дискотеку бы повторил

[Игорь П.]

Работу о лесосплаве с романтическими сценками в выходные не вел.

Давно, еще летом закупился в "улове" новым лайтовым спиннингом, катушкой и впервые решил поставить на него плетенку.
Ребята на работе смеются, что все еще на леску ловлю. Монтажи на леща на поводки "инвизибл" переделал и испытал еще летом Это дало лишь небольшую прибавку поклевок крупной плотвы на Двине.
В 6 утра несмотря на мелкий противный, холодный дождь закидываю резинку на багажник и еду испытывать новинку технического прогресса.
С плетенкой 21 граммовая блесна летит куда надо и по курсу и по тангажу и по дистанции, просто песня!

М. Кустозеро:
Восточный окуневый берег: поклевок ноль, выходов ноль
Западный щучий берег: то же самое.

Б Кустозеро: весь восточный берег (под хребтом), окуня в берегу нет.
Мысок на южном берегу, с упавшей в озеро сосной. Вижу многочисленные всплески по обе стороны от сосны.
Так и есть: встал на зимовку огромный косяк тугорослого окуня. Он всегда тут стоит только в кулижке слева от мыска.

С новым спиннингом забросить по видимой границе всплесков плевое дело, косяк ведь должен кто то "пасти"
На 3 забросе садится 500 граммовый щуренок да еще и сдыхает проколол сердце или жабры, не отпустить, куда он мне?
Еще 2 заброса туда же, вторым чуть промахиваюсь и попадаю в край косяка рыбешки. Удар, подсечка, Вначале показалось такая же "шурогайка"
Ан нет что то хорошее. Вертикально поставленный спиннинг за 2 минуты сломил сопротивление. За брюхо (за голову не смог взять) прижав к борту переваливаю щуку через борт. Такой не ловил на Кустлуже ни когда!
Взвесил на даче у скважины 3.5 кг. ровно

[Игорь П.]

Спиннинг с плетенкой очень понравился.
Боевое крещение получил!

[Игорь П.]

Жена легко набрала на хребте между Малым и Большим Кустозером ведро красноголовиков и 2 белых.
Грибов очень много, только видно их среди листвы плохо.
Подосиновики под осиной!

[Игорь П.]

Лесосплав продолжение

Понедельник.
«….Нам бы понедельники взять и отменить…»

Эти слова из песенки про «остров невезения» как нельзя лучше подходят к рано начавшемуся и бесконечно долгому и тяжелому дню.
В 6 утра появляется десятник, обычно спокойный и уравновешенный сорокалетний мужчина, чувствуется взвинчен. Приказ: после завтрака все на развод, до развода сходить на штабель взять всем крючки и аньшпуг. Окатку прекратить, не сбрасывать ни одного бревна. Хохлам за стенкой повторяет то же самое. И тут мы услышали все объясняющее слово залом (затор то есть).

Залом.
На разводе слышу шум и ругань. Приподнявшись на цыпочках, и вытянувшись во весь свой немалый рост вижу сцену достойную «Колымских рассказов» Варлама Шаламова. Директор, татарин Илья Исаевич бьет кулаками по лицу, какого-то парня, при этом орет затейливо и трехэтажно. Его «страхует» нештатный телохранитель Семен, здоровенный парень с пудовыми кулаками, старший брат одной из девчонок которые заходили вчера ко мне в гости. Живая картинка вроде бы как давно прошедшего ГУЛАГА. Присмотревшись, узнаю побитого: «Инспектор реки», который, с лодки помогал нам «расшлаговывать» верхние по течению реки штабеля.
Выясняется, что бьют то его за дело, он запил и с пятницы не ездил взад вперед по реке. В итоге гигантский 7 километровый затор, который нужно разобрать до вечера. Виноваты еще и сами местные: в погоне за легким заработком они по ночам в субботу и в воскресенье тракторами сталкивали в речку целые штабеля леса! Воспользовались тем, что Илья Исаевич уехал на 2 дня то ли в Емецк, то ли на рыбалку. При молевом сплаве нужно, что бы бревна поступали в речку по одному, россыпью, тогда река сама донесет их куда надо, а тут целые, переплетенные между собой пачки бревен. Залом был неизбежен. О заторе уже знают в Архангельске, первые, вторые и третьи секретари, инструкторы обкома КПСС названивают Илье Исаевичу, требуют ликвидировать залом любой ценой, ведь Архангельские лесозаводы с зимы стоят без леса, поэтому он так и разгорячился!

Вода в реке стремительно прибывает. «Челночным методом», на всех имеющихся в поселке лодках нас (примерно 150 человек) забрасывают до начала залома. Делимся примерно пополам, с нами по левому берегу: местные человек 30, новодвинцы 20 человек, соседи хохлы 5 человек и сборная каких-то темных сильно татуированных личностей. Дальше 7 километров пешком, да еще и разлившиеся ручьи нужно обходить далеко по лесу. Тихая летом, Ваймуга будто взбесилась, ревет между переплетенных между собой бревен, порвала и выкинула на прибрежные кусты боновые заграждения, поставленные для того, что бы бревна не выплывали на заливные луга, а шли по фарватеру. Так эти заливные луга тоже забиты хаотично торчащими в разные стороны бревнами. Это и будет наша работа, вытаскивать, выкатывать снимать с кустов и сбрасывать в воду этот лес. Но нужно сначала освободить фарватер. Выдернуть из залома даже одно бревно выше человеческих сил, настолько плотно переплетены бревна. Мелькает мысль: нам не разобрать это ни когда, сколько бы нас не было.

Прибываем на место, вижу, что разбор залома собственно уже начался. Еще в 4 часа ночи Илья Исаевич выслал по обоим берегам два трактора ТДТ 55 и по три человека (кого сумел разбудить) на щите и моторном отсеке, тут уже не до техники безопасности.
Сразу включаемся в эту опасную тяжелую мужскую работу, Илья Исаевич и его «телохранитель» Семен берут руководство на нашем берегу, уже хорошо знакомый мне десятник распоряжается на правом берегу. Командированным запрещено выходить на залом, соскользнешь между бревен в пенящуюся, брызгающую во все стороны воду, твое тело найдут, уже в июне.
Технология такая: поочередно с правого и левого берега 10 тонные трелевочники отрывают полностью размотанным 25 метровым лебедочным тросом, и закрепленным, за какое ни будь вертикально торчащее бревно пачку бревен размером примерно 20 на 20 метров. Она уплывает вниз по течению, когда хватает сил трактор «дергает» гусеницами на пониженной передаче, если сил не хватает трактор, опускает щит и тянет лебедкой.
После в дело вступаем мы и скатываем, скидываем, все, что осталось на берегу. Трос затаскивает на залом чаще всего Семен, он же и крепит его. Этот Семен вообще уникум, он не только умеет бить морду проштрафившимся «инспекторам реки» и тащить тяжеленный трос по залому, но и кой чего еще. Разбирали затор у широко разлившегося ручья. Сене надо было на наш нижний по течению берег, встал на толстенное еловое бревно, поставил бревно на 30 градусов к течению Ваймуги, оттолкнулся от берега, взял багор наперевес, и течение само перенесло его на наш берег ручья! Придерживая отвисшую от удивления челюсть, спрашиваю его: «а на тот берег Ваймуги сможешь»? Ответ краток: «ну не сейчас же». Я, конечно, знал что такое возможно по фильмам и книгам про сплавщиков, но до конца не верил этому. А тут после Московской олимпиады, в уже начавшиеся восьмидесятые годы, живой человек и умеет. Для переправы на другой берег оказывается и нужно-то поставить бревно под нужным углом, что бы течение отбивало бревно от берега, оно само перенесет умелого сплавщика на противоположный берег. На месте его я бы, пожалуй, только скатал бродни, несчетное число рыбаков и охотников утонуло в раскатанных сапогах, ведь попав в воду их уже не снять.

Все мокрые с залитыми сапогами мы постепенно ловим настоящий мужской кураж, уже нет ни новодвинцев ни хохлов ни местных, есть полторы сотни слаженно работающих людей. Нам уже не нужно и денег, только бы разобрать, этот чертов залом. Деньги в прочем скоро прибыли….

Прдолжение следует

[Саша]

Спиннинг с плетенкой очень понравился.
Боевое крещение получил!

Мои поздравления. Да озеро подвыловлено серьезно, особо было китайскими сетками. У меня там рекорд был окунь около полукилограмма. Щучка вообще мелкая. Так, что супер

ведро красноголовиков

Идут! Хорошая осень однако

[Игорь П.]

Лесосплав продолжение

Все мокрые с залитыми сапогами мы постепенно ловим настоящий мужской кураж, уже нет ни новодвинцев ни хохлов ни местных, есть полторы сотни слаженно работающих людей. Нам уже не нужно и денег, только бы разобрать, этот чертов залом. Деньги в прочем скоро прибыли.
На одной из полянок у реки вижу костерок, 12 литровое эмалированное ведро на нем и священнодействующего у костра, татуированного до бровей бойца. Илья Исаевич знает, кого послать приготовить нам чай. В «местах лишения свободы» приготовление чая ритуал, его умеют там заваривать буквально на коленке. Не видел, как попали на эту полянку несколько ящиков «тушенки» и холщевых мешков с белым хлебом. Вряд ли с Емецка на лодке, меж пачек и отдельно плывущих бревен не проплыть. Скорей всего на плечах принесли, с поселка.

Обед командует нам Илья Исаевич, всем подойти к кассиру и получить аванс. На пеньке сидит мужик в брезентовом плаще и с сумкой-планшетом на коленке. Подхожу, называю фамилию и команду (командированный с ЦРММ) и получаю аванс за сегодняшний день 25 рублей, и это притом, что аванс за месяц был в то время как правило, 40 рублей. Даже расписываться не надо, ни когда больше не получал зарплату посреди весеннего леса! Получаю две банки консервов и полбуханки пшеничного хлеба. Ко многим местным пришли жены с обедом. Выпросил у одного из них нож, открыл консервы и нарезал хлеб, изготовил и вилку из березовой ветки.
Белобрысой распущенной девы с рюкзаком не увидел, сидит, небось в столовке бережет свою честь, а честь то смолоду надо беречь. Все равно людская прилипчивая молва нас уже повенчала, и спорить с этим бесполезно. И подружка твоя Люба, вместе с которой вы курили в мужском туалете Емецкого интерната, вчера красочно и в деталях расписывала мне: какая ты такая сякая и плохая. И дружков твоих хмельных я не очень то и боюсь. К своим 18 годам я участвовал во многих массовых драках и драках «один на один», там главное не истерить, а быть спокойным и твердым, попрыгают-отцепятся. А разбитый нос и синяк под глазом эка невидаль в 18 то юных лет.

С помощью импровизированной вилки и просто «краем» съедаю одну банку разогретых на костре консервов. Под неодобрительные взгляды бывших заключенных наливаю себе заваренный ими чаек, прямо в банку только что съеденных консервов, добавляю сахар из открытой общей пачки. На «зоне» есть какие-то правила, кто должен первым пить чай. Вероятно, я их нарушил, но мы ведь не в «местах». Доедаю вторую банку тушенки и хлеб, запиваю все крепким и сладким до сиропа чаем. Исподволь разглядываю расположившихся рядом Илью Исаевича с Семеном. Какой все же многоопытный и тертый жизнью человек! Вокруг них, как наседки суетятся жены. Илья Исаевич пьет чай с молоком, не забыл татарских обычаев, встает, командует: «работать»! В прочем работа на фарватере и не прекращалась, трактора ревут по обоим берегам, только трактористы сменились.

Быстро очищаем берег от бревен, до далеко ушедших за обед тракторов, почти сразу Ч.П. на другом берегу. Вижу все до мельчайших подробностей как в кинотеатре, Ваймуга здесь не широкая. Трактор оторвал от залома пачку бревен несколько большего, чем обычно размера, а трос, почему то не отцепился. Боже, какая силища вешней воды, гусеницы 10 тонного трактора вращались вперед, его пачкой бревен как спичечный коробок, неумолимо тянуло назад, в воду. Несколько березок растущих на берегу срезало тросом как траву, только щепки брызнули! Задние ведущие катки трактора зависли над обрывом, тракторист открыл дверцу кабины, но не выпрыгнул, продолжал давить «на газ». Через несколько секунд трактор бы утонул, но отчаянным смельчакам всегда везет, трос с бревном в петле, наконец, то отцепился! Прошедшие 45 лет стерли из памяти имя этого отчаянного тракториста. Скорей всего звали его Владимир, точно мой однофамилец Попов, отец Андрея Попова, товарища по Емецкому интернату, который звал меня вчера на танцы.

Все уже порядком измотаны 14 часовым рабочим днем, в начавшихся сумерках, когда оставшаяся перемычка затора под напором воды и тракторов как то странно охнула и все ускоряясь, дробясь на отдельные части, понеслась мимо нас по течению.
Сразу прихлынула вода, отбегаем на ближайший пригорок…

Продолжение следует.