ИроничноеКубатура БоткинаСразу после армии Валерка устроился в леспромхоз в бригаду лесорубов. И однажды, в обычный выходной по традиции разбавленный мутным портвешком на берегу местной реки, он сказал:
– Веришь, Сань, увижу подходящую сосну, хоть на другой стороне болота – доползу с пилой, вымокну до трусов, а всё равно её завалю.
Стояла жара. По реке тащился куда-то старый портовый буксир. Портвейн стремился к нулю.
– Это, Валерка, твоя жадность, – ответил я, выливая остатки вина в его стакан.
– Да ну, – отмахнулся он. – Причём тут это?
– Так из-за денег, Валер. От них всё.
– Вот тут ты, брат, не прав, – не согласился он. – Ту сосну, может, и трелёвочник с болотины не возьмёт, утонет. А значит и денег ты хрен получишь.
Он выпил. Помолчал, формулируя следующую мысль:
– Тут – другое, Сань. Понимаешь меня? Ну не могу я смотреть, как дерево стоит и так просто растёт. Как болезнь во мне живёт – завалить.
– Болезнь Боткина, – ни к селу ни к городу брякнул я. – К врачу тебе надо, Валера. Сегодня всё лечат.
– Сам ты – Боткин, – вдруг разобиделся он. – Я тут, как к человеку, понимаешь.
– Да ладно ты. Я же пошутил, – попытался его успокоить.
– И сам ты дурак, и шуточки твои туда же.
– Вот тут ты в точку, – примирительно ответил я.
Дальше, пошатываясь от принятого, мы брели с ним по деревянным мостовым утопающего в зелени города. В гости к кому-то, ещё куда-то. Провожая оставшиеся дни нашей бестолковой молодости.
Горел камин. В огне потрескивали поленья, сложенные аккуратной решеточкой. По комнате расползались тепло и терпкий запах древесного дыма. Окна расписанные февралём под хохлому, водка запотевшая на столе. Тридцать лет прошло.
– Хорошо у тебя, Валера. Душевно.
– Вот. А ты не приезжал. Ну-ка, пойдём братишка, сад тебе свой покажу.
В саду стояли яблони, груши. Низкие голые стволы на белом снегу. Присыпанные от заморозков чей-то заботливой рукой.
– Сам, – пояснил Валерка. – Летом химию лью – зимой снегом укутываю. Зато, понимаешь, урожай...
Валерка давно перебрался сюда в среднюю полосу с севера. Но только сейчас построил свой дом. Большой кирпичный дом в два этажа. Гараж, и сад сразу за домом. За гаражом громоздилась поленница дров.
– Надолго хватит, – сказал я, впечатлённый размерами этой поленницы.
– На всю жизнь, – хмыкнул Валерка. Показал пальцем на дрова. – Тополь. Какой в нём прок? Только жечь. Зато зимой камин в любое время. А вот ещё, глянь. Берёзы стоят. Там у меня ручей. Утки плавают. Лебеди, когда прилетают по весне.
– Берёзы над ручьём, это красиво. Плакучие. Лебеди опять же, – задумался я.
Он посмотрел на меня удивлённо.
– Причём тут красиво, Сань? Кубометры! Кубатура! – проговорил он по слогам. – Я когда этот участок смотрел, берёзы увидел, сразу определился. Только подрастут, нарастят объёмы – и спилю их нахрен.
– Ты, Валерка, нисколько не меняешься.
– Ты о чём?
– Да... не бери в голову, – улыбнулся я.